Проснувшись в больничной палате после несчастного случая в музее, Вадим с ужасом осознает, что его сознание наполняют голоса. Сначала он принимает это за последствие травмы или галлюцинации, но вскоре понимает – он действительно слышит мысли и чувства окружающих его неодушевленных предметов. Стены палаты шепчут о боли других пациентов, стакан на тумбочке ворчит о своей скучной жизни, а часы на стене с важностью рассуждают о беге времени. Эта какофония сводит его с ума, превращая привычный мир в хаотичный поток чужих переживаний. Отчаявшись вернуть себе покой, он обращается к психотерапевту, который, вместо того чтобы лечить его, предлагает необычное решение. Вадима направляют к Инге Леонидовне, владелице антикварного салона, которой требуется надежный смотритель для ценных вещей, сдаваемых в аренду. Ирония ситуации не ускользает от героя – его наказание становится его работой.
Новая должность сторожа в антикварном салоне, где каждый предмет – от старинного канделябра до потертого кресла – обладает своим характером и историей, становится для Вадима испытанием и спасением одновременно. Постепенно он учится не просто слышать, но и понимать своих «собеседников», находя в их монологах не только раздражение, но и мудрость. Его дар, который он считал проклятием, неожиданно превращается в инструмент. Он начинает слышать не только бытовые жалобы вещей, но и подсказки, помогающие раскрыть мелкие тайны салона, находить потерянные детали и даже предотвращать небольшие неприятности. Через эти диалоги с неживым миром замкнутый и одинокий Вадим по-новому начинает смотреть на жизнь, на людей, на свои собственные давно похороненные проблемы. Он медленно открывает для себя, что общение – даже такое странное – может исцелять, а понимание чужой боли, пусть даже боли старого комода, учит состраданию. Именно этот путь приводит его к главному открытию – способности почувствовать и принять человеческую близость, найти ту самую любовь, которая, как оказывается, говорила с ним все это время не только через вещи, но и через тихий голос другого человека, наконец-то услышанный сквозь шум вселенной предметов.